Александр Еманов

СИБИРСКИЙ СОКРАТ

           Скульптурно-эффектный профиль этого человека с величественным лбом тотчас же возникает в памяти при произнесении непривычного сочетания "Сибирский Сократ". Так нарек его А.Омельчук в своих телевизионных "Беседах с Сократом", неординарность которым придала личность этого интеллектуала. Его помнят по яркому диалогу "Театрального зрителя" со знаменитым режиссером Ю.Любимовым, как-то утратившим столичный лоск перед духовидческой проницательностью уникального ума. Его помнят по блестящим выступлениям в академических собраниях и университетских аудиториях. Его знают несколько поколений студентов-психологов и филологов Тюменского университета по феерическим, интеллектуально- насыщенным лекциям по философии, антропологии, социальной психологии. Это - Юрий Михайлович Федоров, один из немногих философов современности, которому удалось оставить собственную философскую систему. Достаточно назвать его "Сумму антропологии", монументальный труд (более 1500 страниц), объемлющий все мыслимое мироздание, - от происхождения человека и человечества до того драматического срока, когда они должны дать отчет о своем существовании. Первые книги этой энциклопедии российской духовности рубежа тысячелетий можно
было встретить на выставках интеллектуальных бестселлеров в Москве и Петербурге. Первые итоги "Суммы антропологии" обсуждались в Институте философии РАН, на всемирных конгрессах философов, на одном из которых Федорову дали возможность выступить с изложением своей системы. Такой аудитории и такого живого интереса, затянувшегося на 5-6 часов диалога, не удостаивались самые громкие кумиры духовного постмодерна второй половины XX века, как, например, С.Д.Сахаров и С.С.Аверинцев. Однако мало кому ведомо, что "Сумма антропологии" замышлялась как состоящая из 5 книг, которые должны, подобно Торе, Пятикнижию Библии, труду Августина "О граде Божием" и "Сумме" Фомы Аквинского охватить все сферы бытия Человека.
           Впрочем, сам автор интуитивно улавливает аналогию не с этими
столпами духовности, а с "Пятикнижием" Федора Михайловича Достоевского. 
Автору судьба уготовила удивительное пересечение с путем, некогда пройденным Достоевским, привела к своеобразной метафизической встрече с ментальным полем Достоевского. В середине 70-х годов Ю.М.Федоров оказался в военном госпитале в Омске, в той самой палате, в которой более 100 лет назад лежал Федор Михаилович. После этого появилась книга Федорова "Универсум морали", положившая начало будущей "Сумме антропологии". В середине 90-х годов Ю.М.Федоров обзавелся летним домиком в с. Заводоуспенка, где Достоевский останавливался во время своей сибирской ссылки, вбирая идеи и образы для своих будущих сочинений. И именно в с. Заводоуспенка были написаны вторая и третья книги "Суммы антропологии" Федорова.
             Метафизика места в действительности оказывает гораздо большее влияние на личность, чем это представляются обыденному сознанию. Ю.М.Федоров происходил из абхазского городка Гудауты, учился в азербайджанском селе Мардакяны, где витала аура ярких поэтов Серебряного века - В.Хлебникова, С.Есенина, написавшего именно там свои "Персидские стихи". Русский язык и литературу преподавал Ф.А.Лосский, создавший свою теорию языка. *
            Здесь Федоров впитал страсть к поэтическому слову, завораживающему звучанию восточной просодии, ирано-грекопонтийской старине. В сегодняшней квартире Юрия Михайловича царит дух места той юношеской поры.
Посетителя обступают чеканные вазы и чаши персидской и кавказской работы,
мраморная капитель коринфского ордера и деревянная скульптура, Библия Екатерининской эпохи и Коран в пергаментном переплете.
Хозяин удивительно органично соединяет в себе самые различные, казалось бы, далеко отстоящие друг от друга культурные традиции. Он может самозабвенно декламировать по тюркски стихи поэтических гениев пятисотлетней давности и пускаться в изощренные толкования художественной образности символистов и акмеистов. Юношеская страсть к поэзии в дальнейшем была умерена разумом. Сегодня Ю.М.Федоров иронизирует по поводу горячности давних лет, когда он готов был допускать мысль о самоубийстве, если не станет великим поэтом.
Но и сегодня поэтический темперамент побуждает его заняться переводами произведений польского поэта Анджея Бартынского, его друга, лидера европейского поэтического авангарда, и в 2001 в Новосибирске издается сборник стихов Бартынского в переводе Ю.М.Федорова. **
            Другим фундаментальным основанием личности является, хотим мы того или не хотим, наследственность. Ю.М.Федоров происходил из дворянской семьи. Его прапрадед, генерал Ласточкин, воевал с Шамилем; затем круто изменил жизнь, став монахом. Его именем названо одно из селений на Кавказе. Дед, полковник царской армии, был расстрелян в ходе красного террора. Отец учился в Москве в Пушном институте; был репрессирован. Оказался в лагере, на печально знаменитом Беломорканале. Чудом бежал. Жил на Кавказе; женился; в 1936-м на свет появился
сын Юрий. В 1941-м, дабы избежать новых репрессий, добровольцем ушел на войну. Возвратился телесно и духовно обессиленным, умер в больнице.***
            От них Ю.М.Федоров унаследовал благородство, возвышенную духовность, преданность православию и России. От них унаследовал интеллектуальный дар, в котором соединялись редкие математические способности и страсть к непостижимому, к метафизике. От них воспринял художественное воображение, способность тонкого понимания искусства и уже отмечавшийся поэтический темперамент. В школьные годы в математических решениях он превосходил учителя, который, как это нередко бывает, ставил ученику «тройку».
Позднее, в курсантские годы, первой опубликованной работой Федорова окажется исследование по математике - "Об одном признаке сходимости рядов и несобственных интегралов" (г.Омск, 1960). Еще позднее, когда определятся философские интересы Юрия Михайловича, его труды будут отличать безупречная логика, математическая доказательность и графически ясное выражение самых сложных процессов разворачивания человеческого духа.
                В сущности, и военная карьера Ю.М.Федорова (он имеет звание полковника), на первый взгляд исключающая развитие философской созерцательности, объясняется генетическими факторами. После окончания школы (увы!) с тройками в аттестате была поездка в Москву, устройство на завод авиационного приборостроения учеником токаря. Потом - армия, служба под Ленинградом в полку истребительной авиации, имевшем опыт боевых действий в Корее против США. Ю.Федоров служил в штабе полка писарем. Здесь произошло событие, изменившее жизнь рядового солдата. Однажды полк был переведен на запасной аэродром для учений. По учебной схеме на это место предполагалось сбросить атомную бомбу. Эта информация стала известна штабному писарю Ю.Федорову; он известил об этом командира полка. Командир поднял полк в воздух за 15 минут до ядерного взрыва. На учениях присутствовал маршал Бирюзов, который сделал разнос командиру полка, требуя наказания виновных в срыве учебной задачи; однако командир полка заявил о неприкосновенности тайны его оперативной работы. Дело закончилось присвоением командиру очередного
звания и повышением его по службе, а для солдата Федорова - внеочередным
отпуском.
             Из отпуска, не возвращаясь в полк, Федоров отправился поступать
в Новосибирское пехотное училище. В 1956 г. это училище было расформировано, все курсанты переведены в Благовещенское общевойсковое училище. В 1957 г. курсант Ю.М.Федоров был переведен в Омское высшее командное училище, которое окончил с отличием. Потом, в 1960-1963 гг., была служба в Польше, где первой книжкой по усвоению польского языка оказался небольшой сборник стихов
А.Бартынского. После служил в Азербайджане. Важным событием жизни стала учеба в 1966-1969 гг. в Военно-политической академии в Москве. То было время интеллектуальной и поэтической оживленности; впервые читались лекции по социологии и политологии известными учеными - Бестужевым-Ладой, Левадой,
Межуевым; звучали публичные выступления А.Вознесенского, Р.Рождественского и Е.Евтушенко. То было время обновления театральной жизни. После Академии была адьюнктура и защита диссертации. А затем, в 1973 г., последовала "ссылка"
(иначе трудно оценить подобное назначение) неортодоксально мыслившего офицера в Тюменское высшее военно-инженерное училище. Но именно здесь, и Тюмени, в полную мощь развернулся интеллектуальный дар Ю.М.Федорова, снискавший ему заслуженные степени и звания доктора философских наук, профессора, академика Тюменской губернской академии.****

             Ю.М.Фёдорову в 1973 г. В Главном политуправлении МО СССР предложили «на выбор» г. Благовещенск, г. Омск и г. Тюмень. В первых двух городах ему уже довелось бывать, и он знал, что они собой представляют. Тюмень же была для него Tегга incognita. Юрий Михайлович остановил свой выбор на неизвестном. Экзистенциальная драма отозвалась в сознании случайным парафразом одного «героя» незамысловатого русского детектива той поры: «Уезжай в Тюмень и ляг на дно!». Тюмень представала некоей непроницаемой мглой, где могли исчезнуть в безвестности от Всесоюзного розыска криминальные авторитеты.
В Тюмени Федоров оказался в ТВВИКУ, едва ли выделявшемся интеллектуальной жизнью среди вузов города. Тюмень вызывала странное ощущение сюрреалистического коллажа — соединение патриархальной архаики и начинающейся созидательной активности нефтегазовых гигантов, соседство трогающей душу старины первого русского города Сибири и хаоса новостроек, соприкосновение простодушия, открытости ее жителей и чудовищного ненормативного арго. Никакой сколько-нибудь заметной, выходящей за рамки «вещи в себе» культурной и научной жизни.
Никакой истинной интеллектуальной элиты, свободной от номенклатурно -административной принадлежности. И все же, Тюмень обладала одним немаловажным преимуществом по сравнению со столицей: она давала редкую свободу творчества и самовыражения. Известно, под каким тотальным контролем в центре находился каждый выступающий с лекцией, каждый пишущий и думающий.
             Ю.М. Федоров выступил c инициативой организации социологических курсов. Идея была поддержана тогдашним обкомом, и эти курсы заложили основу общественно-научного и гуманитарного образования в только что созданном Доме политпросвещения. Позднее, в конце 80-х—начале 90-х гг. были инициативы развития конфликтологических исследований в Тюмени в рамках программ Института проблем освоения Севера СО РАН и Института криосферы Земли СО РАН, надо признать, пионерных в России. Были разработки сценариев развития конфликтов в Чечне, Поволжье и на Ямале, получившие высокие оценки столичных и зарубежных экспертов, и, сегодня приходится признавать, во многом сбывшиеся. В середине 90-х гг. Ю.М. Федоров выступил с еще одним значимым для научной жизни региона проектом создания Тюменской губернской академии. Этот акт воспринимается как показатель формирования собственного научного сообщества в регионе, подлинной интеллектуальной элиты Тюмени и края.
            Главный труд жизни Ю.М. Федорова — «Сумма антропологии». Это не простой труд, которым непосильно не только оценить, но даже охватить взором одному человеку. Мне, в соответствии со своими профессиональными пристрастиями историка, хотелось бы представить третью книгу', увидевшую свет в начале 2001 г. и лишь недавно дошедшую до Тюмени. Хотя мне посчастливилось быть читателем этой книги еще два года назад, когда она была в рукописи, и вести активный диалог с автором.
            Весь пафос размышлений философа здесь обращен к метаистории. Это понятие чаще всего используется для обозначения запредельной, потусторонней (трансцендентной) истории, имеющей слабое соприкосновение с действительной историей. Опыт Даниила Андреева, при всем поэтизированном богатстве его «Розы мира», встречает в научной среде чаще всего негативную оценку за его мистическую природу, за отсутствие многолетних усилий интеллекта по освоению предшествующих ментальных традиций.
            В философии Федорова метаистория становится глобальной историей от ее начала до неизбежного финала. При внешнем подобии с идеей «универсальной истории» средневековых хронистов, охватывавшей весь путь человечества от Сотворения до Конца Света, концепция Федорова отличается фундаментально осмысленным и прописанным антропоцентризмом. Нередко мне доводилось
слышать от знакомых философов, что доктрина Федорова пессимистична, что она представляет собой новую теорию катастрофизма, что она описывает развитие человечества через последовательную цепь катастроф — космологической,
антропологической, социальной и природной, канун которой вот-вот наступит. Однако подобное суждение неверно, оно является следствием невчитанности в текст до последней точки. Финалом человеческой истории, по убеждению Ю.М.Федорова, должен стать не Апокалипсис, но Апокатастасис, а именно:
Возрождение Духа.

            Автор предлагает оригинальную схему мировой истории - Культ, Культура, Цивилизация, Технология. От теоретичес-кой работы такого масштаба неразумно ожидать точного указания дат, когда начинался или заканчивался тот или иной период. Гораздо существеннее здесь методологические посылки подобной всемирноистори-ческой схематики. Осново-полагающим принципом здесь является человек, или Субъект.
            Периоду Культа, примерно соотносившемуся с дописьменной, догосудар-ственной историей (моя интуиция историка подсказывает - до IV тыс. до н.э.), соответствует Астральный Субъект. Его отличали явные приоритеты жизни небесной над земной. Нормой его ориентации в мире являлось предельное бытие. Он находился в непрерывном общении с космическими силами, среди которых все земное являлось зеркальным отражением небесного. Доминирующей фигурой пра-социума, обладавшей авторитетом, являлся маг. Для этого периода были характерны пра-цивилизация с центрами в виде астральных святилищ, пра-нормы в виде табу и тотемов, предписанных космическими силами, пра-технологии, основанные на трансцен-дентном опыте, пра-кулътура, описываемая автором как запредельная и наивысшая, и пра-наука в форме магии. Высшими проявлениями духовной мощи Астрального Субъекта стали палеолитические полихромные росписи, монумен-тальные мегалиты, Стоуихендж, просуществовав-шие тысячелетия и способные просуществовать еще бесконечно долго, в то время как современная техника нуждается в быстротечном обновлении. Период культа завершился космической катастрофой, отклик которой сохранился в мифах об Атлантиде и Вселенском потопе.
             Реликтами Астрального Субъекта оказываются угро-самоджийские народы Приполярья, племена африканксих джунглей и южно-американской сельвы, продолжающие жить в гармонии с природой. Косвенным показателем духовной силы Астрального Субъекта является пример жизни одного недавно открытого племени в горах Тибета на высоте более 3 тысяч метров над уровнем моря. Средняя продолжительность жизни в племени состаа\яет 120 лет. Болезни, от которых страдает современное общество, включая самую страшную - рак и самую безобидную -кариез, там не известны. Племя не знакомо с алкоголем, табаком, не пользуется огнем, довольствуясь живой пищей, ледяной родниковой водой, разводит коз. Люди отличаются веемым нравом, значительную часть времени посвящают общению с любимыми - женами и детьми.
            Второму периоду - Культуры, примерно совпадавшему по времени с существованием древних и средневековых государств (вероятно, низшей хронологической границей могло бы выступать IV тыс. до н.э., а верхней - сер. II тыс. н.э.), соответствовал Антропный Субъект. Нормой его поведения было: "Скорее быть, чем иметь". Он отличался антропоморфным творче-ством, невиданной творческой энергией. Ведущей фигурой протосоциума, по преимуществу родового, являлся предводитель рода (царь, монарх, вождь). Протоцивилизацию этого периода автор склонен называть эвалюативной, т.е. ценностной, основанной на общезначимых ценностях. Ее центрами были города, полисы, цивитас, комму-ны, с присущими для них патриотическими ценностями, когда сами эти образования воспри-нимались как высшие родители". Нормы этого периода представляли собой предписания религии, церкви; они не обеспечивались принуждением. Технологии, культура, наука отличались антропо-соразмерностью. Даже колоссы этого периода. Египетские пирамиды, Вавилонская башня. Великая китайская стена, чудеса света греков, готические соборы Кельна и Страсбурга -измерены футом и пядью, т.е. ногой и пятерней человека. Этот период закончился антропной катастрофой, каковой оказалось Возрождение, с его своеволием, бесстыдством и презрением к человеку земледельческой культуры. Реформация, с ее профанацией богоизбранничества до уровня пошлого жизненного успеха, и "Великие геогра-фические открытия", приведшие к гибели высокие культуры Нового Света. Реликтами Антропного Субъекта являются традиционные восточные общества и, может быть, патриархальная семья.
Третьему периоду - Цивилизации, начавше-муся предположительно с сер. II тыс. (вероятнее всего, с рубежа XV-XVI в.) и продолжавшему-ся, судя по смысловому контекст) изменений, до середины XX в., соответствовал Социальный Субъект. Его собственнический modus vivendi: «скорее иметь, чем быть". Социум этого периода автор нередко именует социомассой. Он скреплен социальной идеологией, социальной политикой, социальными программами. В нем господствовали социальные интересы, мотивы общей пользы. Главенствующую роль в обществе играли идейные, партийные лидеры, функционеры, организаторы. В этот период креационистская. творческая деятельность сменилась репродуктив-ной по уже известным шаблонам, схемам, эталонам. Нормы в этот период приобрели прескриптивный характер, они жестко предписа-ны, фиксировали долженствование и налагали санкции за неисполнение долга. Технологии становились все более массовидными, направлен-ными на удовлетворение растущих потребностей социума. В цивилизации в еще большей степени подавлялась личность. Автор оспаривает иллюзию теоретиков либеральной и неолиберальной традиций, утверждавших, что только в цивилиза-ции человек обретает свободу. В действительнос-ти, приоритет социума в период Цивилизации приводит не только к самой высокой производи-тельности, к самым высоким стандартам потреб-ления, но и к самым масштабным репрессиям против личности. Достаточно вспомнить трагедию народов, уничтоженных конкистой, судьбы колонизованных континентов, геноцид тоталитар-ных режимов, холокост и концлагеря. Период Цивилизации закончился, по убеждению ученого, социальной катастрофой. Ее очевидными призна-ками стали фашистские и иные авторитарные диктатуры первой половины XX в.
                 Четвертому периоду - Технологии, начавше-муся, как можно заключить, с середины XX в., соответствовал Телесный Субъект. Главным требованием его существования становится предельное обладание. Социум ограничивается до того крута, в который вошли лишь общества, победившие в конкуренции высоких технологий. Пределом социума становится пресловутый "золотой миллиард . Главными авторами общества оказываются самые состоятельные изобретатели ноу хау, наподобие создателя Мюгозоп. Это общество автор порой именует псевдоцивилизаци-ей. Миром начинает править Ничтожество, которое ради тотального обладания всем и вся ставит мир перед еще более глобальной катастро-фой - природной. Альтернативой этому сценарию может быть только проявление духовной элиты, которая содержит в себе культо- и кулътуросози-дающие силы предшествующих Субъектов.
                  Знаком надежды здесь является становление подобной элиты и в нашем регионе, до сих пор являвшемся лишь гумусом, питающим центр.

Р.S. В день, 23 июня, когда завершался этот этюд, его главный герой, профессор Ю.М.Федо-ров, отметил свой 65-летний юбилей. Друзья и коллеги поздравляют его с этим событием и выражают надежду на продолжение "Суммы антропологии".

2001

опубликовано в газете «Университет и Регион» №15, июль 2001
журнал «Лукич» №3, Август 2001

* Федоров Ю.М. Сумма антропологии. Кн.З: Антропологическая историософия. Новосибирск. Наука, 2000. 714 С. Издана при поддержке Тюменской Ассоциации офицеров запаса (В.Б. Загорчик).

В статье допущен ряд фактических ошибок, наверное, простительных для Автора, который в кратчайшие сроки, из самых лучших побуждений, подготовил этот материал для публикации, понадеявшись, по всей видимости, на свою память или неверно истолковав слова Юрия Михайловича, который к тому времени был уже тяжело болен...  

* Не совсем понятно...Ф.Н.Лосский преподавал не конкретно в школе, где учился маленький Юрий Фёдоров, а вообще в Азербайджане...

** Вряд ли можно назвать Анджея Бартынского "лидером европейского авангарда".
Это замечательный поэт, живущий во Вроцлаве (в этом же городе живёт Тадеуш Ружевич - поэт, значительно в большей степени  известный в России по публикациям в журнале "Иностранная литература" и отдельным изданиям), со своей неповторимой интонацией и "языком", к сожалению, в профессиональных литературных кругах у нас практически неизвестный. Стихи Анджея отец впервые перевёл на русский язык ещё в начале 1960-х (см. раздел "Переводы с польского"). На мой субъективный взгляд и вкус, это действительно один из самых интереснейших и близких мне по духу поэтов...

*** История линии Ласточкиных и Фёдоровых достаточно драматична... Отец Юрия Михайловича 22 июня 1941 года, в первый день войны добровольцем ушёл на фронт. Он действительно несколько лет в середине 30-х провёл на "Беломоро-Балтийском канале" за какой-то политический анекдот, рассказанный одногруппнику по московскому Пушному институту, в котором учился. Действительно чудом бежал... С Екатериной Петровной Ковалёвой они познакомились на Кавказе в 1935, в Абхазии, куда уроженка Ишима, вместе с родителями бежала от голода в 20-х. В 1936 родился отец. Дедушка - Михаил Гаврилович Фёдоров, вернулся после войны с контузией... Как утверждает бабушка, это отразилось на его "душевном здоровье", и через какое-то время она вынуждена была с ним расстаться... Умер Михаил Гарилович в Баку в 1980.

**** Ю.М.Фёдоров никогда не был профессором, и уж тем более "академиком" пусть даже и "Губернской академии", инициатором создания которой, опять же, был не он, а действительный академик РАН В.П.Мельников, директор Института криосферы Земли.

Комментарии к статье  - Олега Фёдорова, 2008